Со мной вечно что-то случается
Со мной вечно что-то случается
У нас всегда так: когда по телевизору показывают детектив – я маленький, а Боришка – большая. А как паутину с потолка снимать, то оказывается, что я всё же - мальчик, а она - девочка.
Это наша собака такса – Вакса. Она у нас одна, общая. Но такая длинная, что её вполне хватило бы на нас двоих. Но стоит мне только повести Ваксу в парк на прогулку, Боришка сразу же бежит на меня ябедничать, что будто я опять мучаю бедное животное. Разве им объяснишь, что все другие ребята тоже учат своих собак прыгать через забор.
Ведь папу не интересует, что делают другие ребята. Разве только когда они совсем ничего не делают.
Папа обычно спрашивает меня: почему именно со мной всегда что-нибудь случается?
А мама, горестно вздохнув, говорит: «Ведь не сегодня-завтра он уже в школу пойдёт!». Как будто я в этом виноват!
Здесь на Балатоне, все ребята противные. Кроме меня. Потому что я самый маленький.
Мама мне то и дело твердит: «Иди поиграй с ребятами».
Я иду, но там всегда сталько больших ребят, что они никого к себе не принимают.
Но мне повезло. Нашёл я тут себе одну девочку. Она, правда, ещё совсем ясельная, но зато у неё есть надувной зелёный крокодил. А нашёл я Бёшку так: я её водой обрызгал, а она как завизжит: «Папа, вон тот большой мальчик хочет отобрать у меня крокодила!»
Я сразу же объяснил Бёшкиному папе, что мне ихний крокодил совсем без надобности, потому что я уже школьник. Просто сейчас в школе ещё нет занятий. А вообще у нас дома есть настоящая такса. Тогда Бёшкин папа сказал: «Ладно, играйте вместе и не ссорьтесь».
А Бёшка сразу поняла, что не ссориться – это значит отдать крокодила мне, тогда мы стали с ней весело хохотать, особенно когда я плюхался с крокодилом в воду.
Нет, этой Бёшке здорово повезло, что именно я стал с ней водиться, а не другие большие ребята. Потому что я совсем не такой, как они.
В первуй день в школе ещё не надо было учиться. Надо было просто туда прийти. Это я мог и один сделать, но меня всё равно пошла провожать вся родня.
На школьном дворе, где нас всех собрали, меня посадили на самое лучшее место. В первом ряду. Оттуда знаете как здорово было всё видно и слышно, когда старшие школьники пели и декламировали!
И когда наш директор произносил речь. А вот что говорили между собой старшеклассники сзади меня, я плохо слышал, и потому мне всё время приходилось поворачиваться к ним.
Директор школы так обрадовался нам, первоклассникам, так обрадовался! Он даже пообещал, что доверит нам штурмовать крепость науки. Жаль, что он раньше не сказал, что прямо-таки заждался нас. Лично я мог бы еще летом наведаться в школу.
Я всё ждал, когда он откроет учебный год, но так и не заметил, хотя он в самом начале пообещал его открыть.
А после праздника нам всем подарили карандаши, цветную бумагу и учительницу. Учительница пообещала быть нам второй мамой.
Зря я боялся, что моя мама не очень-то обрадуется, что теперь у меня будет две мамы. Но оказалось, что мама очень даже рада этому, так как одной ей со мной нет никакого сладу.
Если папа говорит: «А ну-ка, сын мой давай поговорим» - это уж точно, что дела мои дрянь.
Когда у меня всё в порядке, разве папа скажет: «Давай поговорим, сын мой?» Тогда он без лишних слов переходит прямо к делу.
Вот и сейчас ведь о чём речь: оказывается, наша учительница пожаловалась папе, что в школе я очень живой мальчик.
Конечно, это верно, что в школе я живой, но Иштванка, который сидит со мной рядом, он ещё живее. Иштванка очень любит толкаться, а в одиночку ему толкаться трудно.
И Аттила (он сидит сзади меня) тоже вполне живой мальчик.
Аттила, например, любит всем щекотать шею, но достать почему-то может только до своей.
А вот Эрика, которая сидит впереди меня, - она не живой мальчик. Потому что она – девочка. Но зато она здорово лягается ногой.
Только мой папа на всё это сказал, что его не интересует, что там делают другие дети. Ему было стыдно перед учительницей за меня.
Чтобы папе больше не было стыдно за меня, я попросил его нарисовать кружок в тетради. У него он лучше получается.
Джерело: